«…Город был разорван надвое противостоянием их [Ольгимского
и Каина — Б.Т.] грозных жен. В иные дни все было сковано
страшным напряжением — это означало, что Хозяйки «прядут свою
пряжу». Улицы пустовали. Люди плотно закрывались в домах и не
смели высовываться, как будто снаружи бушевал ураган. Казалось,
любой, кто выйдет на порог или на перекресток, будет вовлечен
в водоворот сил, с которыми человеку совладать невозможно. Но
такие дни всегда проходили — и люди с облегчением распахивали
двери, и Хозяйки в новых нарядах ходили с визитами по домам, расточали
подарки, улыбки и благодатные милости. Их противостояние не прекращалось,
но народ переставал ощущать его глубину. Это была заслуга Виктории».
[taur.4.1]
«Пока главы домов занимались в основном административной властью,
защитой, законами и накоплением, их женщины, по природе своей
чуткие к Земле и вообще к Степи, взяли на себя бремя власти сакральной.
В городе за женами глав трех домов утвердилась негласная репутация
могущественных телепаток, умеющих тонко обращаться с высшими и
сверхъестественными силами. Первой и самой могущественной из Хозяек
была Ольгимская, что странно, если принять во внимание ее чужое
происхождение <…>
Мы видели след, оставленный этой Викторией Ольгимской. Судя по
всему, при жизни она была весьма выдающейся женщиной, а после
смерти стала чем-то вроде местной святой покровительницы. На ее
могилу каждый день кладут цветы, выпечку, вышивки, яблоки, чашечки
с солью и всякие подношения. Мы спросили – за что эти дары? Нам
отвечали, что это благодарность за защиту от Нины Каиной, которая
и после смерти продолжает беспокоить людей, смущать их умы…»
[taur.12.2]
«Если основной чертой Влада [Ольгимского — Б.Т.] была
тяжесть, у Виктории таковой была мягкость, проявленная во всех
ее действиях – в движениях, в интонациях, в манере вести дела.
При этом она была женщиной сильной и волевой. Она умела настоять
на своем или устроить обстоятельства таким образом, чтобы ситуация
разрешилась по ее желанию. В общем, она была достойной женой своего
властного супруга.
Все население нашего города называло ее своей благодетельницей,
хотя она никогда не занималась благотворительностью – ни раздачей
денег, ни устройством приютов, ни уходом за теми, кто не мог о
себе позаботиться. Она делала мало добрых дел – но всегда «пряла
свою пряжу». Я понял это так, что самим фактом своего существования
она не давала развиваться дурным начинаниям и разрушительным событиям.
Люди это чувствовали, и за это ее любили.
Это неописуемое искусство — способность дарить людям радость и
располагать их к любви, просто будучи самой собой — она передала
дочери, маленькой Виктории. Все хорошее, что есть в Капелле —
от матери, и вы, пожалуйста, имейте это в виду».
[из письма, касающегося младших Ольгимских]
«Виктория ушла вскоре после смерти Нины, без всяких на то видимых
причин. Считается, что она сделала это специально, дабы и дальше
иметь возможность сдерживать свою необузданную соперницу, которая
после смерти обрела какую-то мистическую власть над городом. Действительно,
после того, как Виктория присоединилась к Нине, люди вздохнули
с облегчением и вновь почувствовали, что знакомые руки укутывают
их по ночам, что незримые крылья укрывают их от недавно распахнутой
бездны. Виктория, которая при жизни учила любить человека за то,
что он человек, и не требовать большего, теперь стала хранительницей
семейного очага, защитницей слабых и бедных…»
[из частной переписки]
«Напрасно полагают, что Виктория боролась с Ниной. Глупы те, кто
старается показать величие Виктории, наряжая ее в одежды белой
волшебницы, победившей злую колдунью. Не в этом было величие Виктории.
Наивны те, кто представляет ее доброй матерью, берегущей детей
от ночного кошмара. Тепло и холод, дом и дорога, шерсть и сияние,
тьма и звезда - они, олицетворявшие предельные крайности, были
при этом предельно близки друг другу. Только друг с другом могли
разделить Хозяйки свое космическое одиночество.
Величие Виктории было в том, что она любила свою соперницу гораздо
больше, чем та любила ее. Будучи сильнее Нины, Виктория, защитница
людей, однажды открыла Нине пути и позволила восторжествовать
ее беспощадной правде».
[libr.XIX]
Назад к оглавлению
