Нина

В то время, когда городом распоряжалась Нина Каина, отвыкшие от монархии и тем паче от первобытной магии люди с восторгом и ужасом увидели, как умеет править демоническая царица. Казалось, фигура божественной женщины в короне волнистых темных волос, парит над городом, кутаясь в облака, словно колоссальное изваяние древней владычицы. Говорили, что она может все. Говорили, что по ночам в своем истинном облике – высокая, как небеса, стройная, как ивовый прут и грозная, словно молния – шествует она по городским улицам, поводя дивными белыми плечами, берет то, что принадлежит ей по праву и дает с божественной щедростью то, что ни при каких обстоятельствах не может принадлежать человеку.

Так говорили, и так говорят до сих пор. Теперь, когда прошло уже пятнадцать лет, и ее биография – удел истории и народных преданий, стоит трезво взглянуть на образ Нины и, наконец, отделить правду от вымысла. Где правда?

Правда, прежде всего, заключается в том, что Нина за краткий срок своего правления потрясла равно и умы, и души людей отнюдь не склонных к беспочвенной экзальтации. Правда в том, что она была неописуемо красива – даже самый взыскательный судья признал бы ее внешность и совершенной, и демонической. Властные изгибы изящных рук, молочная кожа, глаза чернее самой черноты, королевская осанка, порочные формы бледных искусанных губ. Правда заключается в том, что народная память наделила ее характер такими чертами, какие желали бы иметь изысканные тираны и просвещенные императоры.

Однако интересно следующее. Все называли ее колдуньей, несмотря на то, что Нина ни разу (!) не явила пример необычного или сверхъестественного поступка. В сущности, она не умела ничего такого "особенного". Молний не метала, фокусов не показывала, не останавливала мановением руки вражеские легионы, не превращала в золото свинец. Нет. Но что-то же было! Народная память – самый трезвый историк. Ее не подкупить и не обмануть продуманными фальсификациями. Так что же?

Эта женщина излучала особенный род энергии – энергии, которая позволяла создавать то, что в принципе не могло быть создано. Рядом с ней казалось – и было! – возможным, то, что ранее не представлялось возможным ни при каких обстоятельствах. И эта энергия была в ней невероятно сильна! Она буквально била из нее огненным столпом, как будто рвалась из ее темени ввысь под огромным напором – этот дерзновенный столп был почти ощутимым. Будучи не в состоянии нагляднее запечатлеть этот образ, народ создал легенду о владычице огромного роста, которая играет с городом, как с набором кубиков. Именно так изображена Хозяйка Нина и на детских рисунках того времени. Восторг, вдохновение, яростная радость и страсть – эти чувства заполняли все пространство, где находилась Нина. В этом состояла ее колдовская сила.

Недаром она так органично вошла в семью Каиных. Каины, с их наследственной склонностью к дерзанию, смелому опыту, к опасному эксперименту, с их нежеланием признавать никакие законы – начиная с законов физики и заканчивая законами истории – стали для нее истинной семьей. Их манера править невидимой Властью, регулируя течения, всплески и бури народного настроения, предоставила ей огромные возможности. Нина взяла город в свои теплые руки, согрела его, стиснула в ком послушной глины, размяла и стала лепить из него княжество своей мечты.

При этом она вызывала любовь! Ее страсть действительно была заразительной; строгие глаза тайно горели бешеным весельем, которое, впрочем не отражалось ни на ее мимике, ни на поведении. Нина явила собой тот тип, который сейчас так характерно проявляется в Марии: она производила впечатление абсолютного хладнокровия, самообладания и полной вменяемости, но при этом совершала безумные поступки.

Из другого источника:

"... Все то время, пока Нина была хозяйкой дома Каиных, она держала город в страхе. Парадоксально, но в этом кроется причина необъяснимой вспышки любви к Каиным, имевшей место в последние годы – на фоне Нины все остальные члены дома выглядят необыкновенно человечными. Нина переломала и перекалечила десятки жизней, по ее вине распадались семьи, по ее приказу рушились дома. Со всеми, кого она не считала себе ровней, Нина не считалась вообще – люди были вроде муравьев. Когда Нине было скучно – а такое случалось нередко – она вела себя совершенно как Дракула в Валахии, то есть обходила город и, видя ситуацию, которая могла ее заинтересовать, разрешала ее согласно своим представлениям о справедливости. Она могла запросто отобрать у глупой матери красивого ребенка, а потом подарить его Настоятелю Боен, чтобы тот воспитал из него одонга или степного разведчика. Могла войти в дом и приказать показать ей самую ценную вещь в этом доме; а если хозяева пытались скрыть истинное положение дел, расправиться с обманщиком. Люди, как ни странно, это терпели. Нину воспринимали как прекрасную и грозную покровительницу города, которую время от времени нужно умилостивить кровавыми жертвами. Когда Нина умерла, все вздохнули с облегчением, но при этом продолжали относиться к ней, как и прежде, даже с большим пиететом, потому что теперь она ко всем своим прочим качествам стала еще и мертвой".

Назад к оглавлению