Pathologic (Мор.Утопия)

«Козы?»

«Нет, не козы».

«Кони?»

«Нет, не кони».

«Псевдоабсурдистская пьеса, в которой не особо рассказывают непосредственно о разработке игры?»

«Нет, и не она тоже».

«А что тогда?»

«Веб-сайт. Довольно полезный. Портал для бэкеров нового „Мора“. Сегодня — день икс: портал наконец-то запустился и работает на полную мощность».

«А. Тот, что вы обещали запустить в декабре».

«Ага, тот самый».

Если вы уже имели дело с краудфандингом, то наверняка знаете, что такое портал для бэкеров. Это отдельный сайт, где можно управлять наградами: менять уровень основной, добавлять аддоны, выбирать нужные версии и так далее. Именно с его помощью следует сообщить нам, какой «Мор» вас интересует: для PC/Mac/Linux, PS4 или XboxOne; на каком языке вы предпочтёте читать то, что содержит в себе слова, — в общем, подробности, без которых мы не смогли бы дать вам обещанное. Пока что там доступно не всё (иными словами, опрос про постеры мы пришлем чуть позже), но зато выглядит, надеемся, красиво.

Очень надеемся. Потому что даже если вы выбрали награды ещё на Kickstarter и не интересуетесь аддонами, на сайте мы всё равно очень просим вас зарегистрироваться — и заново награды указать. Так мы сможем централизовать данные. Есть у этой бюрократии, впрочем, и положительная сторона: средствами, которые вам зачислятся после регистрации, можно распоряжаться свободно — например, выбрать другие награды. И, конечно, добавить новых, если захотите.

Нам нужно ещё довольно много рассказать. Чтобы свой рассказ структурировать, изложим его в виде как-бы-FAQ, хотя вопросы из этого FAQ нам не то чтобы часто задают, потому что мы их только что сами придумали. Итак.

Ага, я вижу на портале сверхцелеметр. Значит, дополнительные крутые штуки всё-таки будут?

Вполне возможно! Видите ли, «Мор» пока находится на раннем этапе разработки, а планы наши — гибки, так что мы ещё можем в игру что-нибудь добавить. Все средства, полученные через портал, пойдут на сверхцели. Степь еще не потеряла надежду стать больше, а сны с каждым днём всё осознанней.

То есть кампания продолжается?

Непростой вопрос — ответ на него зависит от того, что понимать под «кампанией». Сейчас всё наше внимание сосредоточено на разработке игры, так что мы не можем активно искать новых бэкеров.

Но да, мы надеемся, что портал пригодится тем, кто пропустил основную кампанию и хочет упущенное нагнать.

На сверхцелеметре написано, что сейчас у вас 333 333 $. Броское число — и именно из-за броскости его я помню, что примерно столько вы собрали на Kickstarter. А ещё мне известно, что на своей отдельной краудфандинговой платформе «Нити» вам тоже что-то жертвовали. Не сходится, однако.

Уф. Ладно, сейчас будет неприятное.

Краудфандинг — непростой процесс. Вы, конечно, знаете, как работает Kickstarter: когда только поддерживаешь проект, деньги со счёта не снимают. Транзакция происходит позже, если проект преуспел. С того момента, как человек решил поддержать проект, до завершения кампании многое может измениться.

Например, иногда на счету не оказывается нужной суммы. Причин может быть множество — жизнь не стоит на месте, планы меняются (а иногда просто вылетают из головы). Само собой, в этом случае транзакция невозможна. Kickstarter даёт такому бэкеру неделю на пополнение счёта, но если этого не происходит, поддержка отменяется. Логично?

Вот только известно об этом становится лишь после окончания кампании — и число на Kickstarter-странице этого не отражает. Благодаря вам мы сумели преодолеть порог и так — но процент отмен оказался немалым. Экономика коварна.

Некоторую сумму мы наколдовать сумели, но возможности наши, увы, ограничены. На уже достигнутой сверхцели это никак не сказалось, а вот дорога к следующей, увы, удлинилась.

Нам остаётся лишь надеяться, что вы не впадёте по этому поводу в уныние.

Ясно. Ну и как там разработка?

Отменно! Подробнее расскажем в дальнейших апдейтах.

Вы выходите из роли! Где мои псевдоабсурдистские пьесы, в которых не особо рассказывают непосредственно о разработке игры?

У нас антракт.

Ладно. Ваше последнее слово?

Портал для бэкеров нужен, чтобы упростить управление наградами и доступ к ним в будущем. Но мы были бы рады, если бы вы обратили внимание и на его форум, где самое место вашим беседам, мыслям и сомнениям.

Спасибо, что вы с нами.

«Управление наградами? Новые аддоны? И это всё, на что способен ваш прелестный портал?»

«Вроде да».

«Но хоть кофе по утрам он приносит?»

«Нет. Но приносит радость».

(На сцене темно и тихо, только жужжит какая-то крутая техника. Тут так мирно, что можно по ошибке счесть, будто вы попали в офис студии, делающей игры, но это, конечно, не так. Перед вами сцена. Иван и Николай отдыхают в глубоких креслах.)

(Входит Айрат, по привычке подозревая худшее.)

(Пауза.)

(Пауза.)

Николай: То есть вы предлагаете послать деньги к чертям, так?

(Неловкая пауза.)

(Джунгли нерешительно зовут.)

(Пауза.)

(Тем не менее, она берётся за дело — как и все, кроме Ивана. Иван беспокоен. Это в принципе черта его характера, но сейчас он активно беспокоен.)

(Машрумер не отвечает. Потому что он не здесь. Он украл у товарища гору этнических инструментов, заперся в своей квартире и занят чем-то таинственным.)

(Неловкая тишина. Входит Мальчик.)

(Все недоумённо на него пялятся.)

Мальчик: Хочу быть настоящим мальчиком.

(Все восхищённо созерцают Мальчика.)

(Уходит.)

(Айрату явно не по себе.)

(Его слова тонут в белом шуме. Все в недоумении.)

(Гробовая тишина. Такая глубокая, что слышно, как ворочаются предки. Умолкло даже гудение машин. Все плотоядно впиваются глазами в Сообщество Управляющих Сообществами™.)

(Сообщество Управляющих Сообществами™ старается выдержать его взгляд, но быстро ломается. Оно и неудивительно. Смертные не могут долго переносить Взор Айрата.)

(Пауза.)

(Происходят телодвижения. Сцена из обычной превращается в сцену преступления, а Николай поднимает глаза от ноутбука.)

Николай: Знаете, я тут проверил данные… оказывается, коммунизм не всегда работает как задумано. Кто бы мог предположить. Всё-таки попробуем осмотрительный капитализм, ага?

(На сцене темно и тихо. Молчание тянется долго — если бы кто-нибудь на это дело смотрел, ему бы наверняка сделалось неловко. Через некоторое время загорается ослепительный софит. В центре сцены — стул. На стуле сидит Пётр.)

(Пётр молчит.)

(Пётр молчит.)

Голос Конферансье: Ладно, дам подсказку. Это тот самый день, когда подводят черту под содеянным и оценивают свои достижения. Тот самый день, когда можно наконец-то расслабиться и уделить время родным и друзьям. День, когда воздух напоен чудесами. Когда невероятное неизбежно. День радости.

(Пауза.)

(Софит гаснет. Когда он снова зажигается, на стуле сидит Митос. Сидит и молча смотрит. Молчание затягивается.)

Голос Конферансье: …Это не так работает. Следующий!

(Софит гаснет. Когда он снова зажигается, на сцене Сообщество Управляющих Сообществами. Они стоят вокруг стула, будто бы давая понять, что сидеть там полагается кому-нибудь поважнее. Примечательно, что никто особо не рвётся.)

(Загадочным образом стул снова пуст. То есть пустовал он и раньше, ведь Сообщество Управляющих Сообществами стояло вокруг, но теперь он совсем уж пустой. Когда туда садится Игорь, стул снова оказывается просто пустым. На сцену поднимается Лю, недоумённо оглядывается, садится.)

(Лю в шоке. Пользуясь её состоянием, Конферансье вызывает рабочих сцены. Те не решаются тревожить деву в беде и уносят её вместе со стулом. Конферансье вдруг вспоминает, что забыл выключить софит. Выключает. Когда тот снова загорается, на сцене стоит Альфина — без стула и тени смущения.)

(Софит гаснет. Пауза тянется долго. Когда свет наконец-то включается, на сцене стоит Айрат — в костюме и вообще весь с иголочки.)

Айрат (спокойно): Год выдался хорошим. Крупнейший наш успех очевиден — в конце концов, если бы не Kickstarter-кампания, вы бы это не читали. Или не смотрели, я плохо разбираюсь в постмодернистских шутках. Я больше по части управления и программирования. Быть может, именно это и позволяет мне видеть другие наши успехи — менее очевидные, но определяющие нашу повседневную жизнь.

(Конферансье позволяет себе испустить восторженный вздох. Айрат позволяет себе скромную улыбку и уверенно продолжает.)

(Николай почему-то остаётся на сцене, но человеческая речь ему явно неподвластна. Айрат вздыхает. Продолжая выглядеть до боли импозантно.)

Голос Конферансье: Наконец-то! Я знал, что хоть кто-нибудь из вас должен быть в состоянии связать пару фраз. Спасибо. И за это с вами свершится чудо — время такое, в конце концов. Иван, можешь вернуться к жизни!

(Все в недоумении. И, кстати, теперь стоят на сцене вместе. Наверное, это ещё одно чудо.)

(Сцена, кстати, тоже трогательная. Ну, в том смысле что за душу берёт. Не в том смысле что руками. В общем, повсюду летают конфетти.)

Пётр (что-то как будто вспоминает): О, до меня дошло! (Набирает пригоршню конфетти.) Я эти штуки из детства помню! И помню, что они означают!

(Все на него пялятся.)

Пётр: Они означают, что нам понадобится уборщица.

(Он наслаждается всеобщей реакцией и выдерживает паузу чуть дольше, чем требует того хороший вкус. Намного дольше. Минут десять, в общем, молчит.)

Пётр: Ах да, и с Новым годом!

***

(Убегает к компьютеру.)

(На сцене замолкают, некоторое время все хмурятся. Первым не выдерживает Айрат.)

(Айрат занимается менеджментом. Ледорубы почему-то не очень рады, но дела двигаются с мёртвой точки. Разрабатываются системы, прицепляются к домам носы, а статисты теперь умеют обсуждать тюленей. Всё хорошо.)

(Пауза.)

(Пётр некоторое время изучает дом. В самом деле параболический.)

(Иван умирает. Короткое молчание.)

(Николая не видать. Он ушел в банк. Бухгалтерия — суровая госпожа.)

(Айрат выключает Скайп.)

(Его освистывают.)

(Его освистывают.)

(Тем временем, Митос, Анна и Пётр строят дом. Большой. Нет, правда большой. Немного параболический. Все так заняты интерьером, что никто не знает, есть ли у дома труба.)

(Потолок опускают. Дом по-прежнему огромен. Вопрос трубы остаётся невыясненным.)

(Все восхищаются форумом. В целом он выглядит примерно так же, как и раньше. Маша организует консилиум, чтобы установить, нужно собрать весь фанарт в одну тему или лучше разбить на несколько разных. Все признают чрезвычайную значимость этого вопроса.)

(Николая не видать. Люди из банка начинают звонить в студию и требовать арендную плату за постоянного квартиранта.)

(Митос всё равно задерживается в студии и продолжает рисовать. Появляется всё больше концепт-арта.)

(Пауза.)

(Пётр её обнимает. Трогательный момент разбивается вдребезги, когда на сцену врывается Николай.)

(Все продолжают заниматься своими делами. В углу даже есть целый Игорь — им повелевает Айрат. Игорь умеренно успешен.)

***

Не верьте художественной условности — в ноябре мы сделали довольно много. Подробный план препродакшна почти готов, а ещё мы разрабатываем игровой редактор. Художники нарисовали огромное количество концепт-арта. Сейчас они вместе с Петром возводят модель одного дома, чтобы у нас был перед глазами пример конечного стиля игры. Мы снова открыли форум, а скоро (надеемся, всё-таки в этом году) запустим и портал для бэкеров. Мы подробно прописываем игровые системы и даже успели взяться за квесты и основной сюжет (где и правда не обошлось без озарений).

Перед нами брезжит новый «Мор».

А глава нашей студии научился бывать в сотне мест одновременно. Когда-нибудь в эту сотню войдёт и то, где мы его в каждый конкретный момент ищем.

Иван: Вот это я понимаю — успешная кампания. Ну что, отпраздновали — пришло время браться за работу!

(Тишина.)

(Пауза.)

Пётр: Что-то про «рабов»?..

(Входит Лю. На ней белый халат.)

(Иван беспокоится.)

(Николай участвует в регате игровых разработчиков из СНГ. На нём тельняшка; пристальный взор прикован к волнам. Выглядит он весьма героически, да ещё и почему-то обзавёлся собакой. Николай не на сцене, так что его никто не видит.)

(На сцену вносят компьютер для разработки. Он сверкает и пышет огнём.)

(Оба бегут к компьютеру, сталкиваются, смотрят друг на друга с плохо скрываемым скепсисом.)

Пётр (с надеждой): Может, по очереди?..

(Айрат решительно его отталкивает. Оригинальный «Мор» в Unity летает. У всех на лицах — искренняя завороженность.)

(На сцену выносят деревья и помещают их в игру. Та в самом деле преображается; судя по всему, деревья были заражены духом современности.)

(Молчание.)

(Короткая пауза.)

(Входит Соискатель №1. Это прелестная барышня.)

(Входит Соискатель №2. Кажется, он знает своё дело.)

(Соискатель №2 рассказывает. Воздух напоен техническими терминами.)

(Все хлопают Соискателю №2.)

(Пётр и Айрат сражаются. В какой-то момент даже мечами. Иван пытается их разнять, но гибнет в перекрёстном огне, и никто этого не замечает. Митос мрачно, но удовлетворённо усмехается. Дуэль сходит на нет, когда её участники устают настолько, что и рукой пошевелить не могут.)

Альфина (через Скайп): Лю, ты там? Я тебе нагуглила картинок с пони.

(Лю одобряет. Тело Ивана уносят. Все мирно разглядывают пони. Входит Николай.)

Николай (радостно): Как приятно видеть, что вы тут все работаете вместе и без меня. Ну что, берёмся за новый «Мор»?

Город растёт. Мы дошли до первой сверхцели — «Больше Города».

Это чудесно.

Одна из главных задач ремейка — сделать так, чтобы каждый шаг по Городу становился сюжетом. Вашим собственным сюжетом. Но, строго говоря, подобное можно сказать о любой нелинейной игре; чтобы эти сюжеты были интересными, в них нужно верить, а поверить удастся, только если им хватит разнообразия. Тогда следы и события, которые вы увидите, не покажутся клонированными и не нарушат эффект погружения.

Теперь средства позволят нам не ограничивать себя простейшими моделями поведения, а добавить на улицы более интересной жизни. Представьте себе, как похоронная процессия столкнулась с очередью в магазин. Какими будут реакции? Быть может, люди, простоявшие долгие часы за дорогущим куском мяса, вдруг почувствуют, что их простые потребности не вполне уместны? А люди, отдающие последнюю дань кому-то важному, — что еда и собственная жизнь важнее ритуала?

Может, кто-то из них захочет поменяться местами?

У них ведь свой пир во время чумы. Горькие времена не всегда ведут к примитивизации общества. Даже перед лицом смерти люди находят возможность быть живыми. Они ликуют. Они играют. Они накрывают поперёк улицы огромный стол. А может, они впадают в отчаяние — но проявляют это неожиданным образом.

Теперь у нас есть средства, которые позволят сделать поведение жителей Города менее предсказуемым и будничным — а значит, они станут живее. (И это не считая дополнительных предметов, квестов, локаций и реактивности — а ведь они тоже появятся.) Спасибо за то, что помогли нам добраться до этой сверхцели. Спасибо за возможность сделать Город ещё насыщенней.

Но тонкая плёнка цивилизации не может скрыть хтонической бездны, что под ней.

Существуют предвечные проявления природы, которая была до человека и которой человек не нужен. Мы лишь листья, упавшие на их огромные тела. Космос, Океан, Пустыня, Лес. Степь стоит в том же ряду. Там живут странные существа с непонятными мотивами, убеждениями и целями. Нам их не понять — и остаётся лишь бояться их или заворожённо за ними следить.

И теперь Степь зовёт.

Нельзя заглянуть в Промежуток и остаться прежним.

По крайней мере, мою жизнь изменил. Мою — это Вольфганга Валька.

Рассказу о том, как я познакомился с Ice-Pick Lodge, здесь не место, хотя сама по себе байка хорошая. Особенно то, как внимательно Николай изучал подозрительного западного продюсера (то есть меня) в Третьяковской галерее…

Когда комедия завершилась, я стал продюсером «Тургора» от Atari Germany. Впоследствии на мои плечи также легла международная локализация.

«Тургор» уже успел выйти на восточноевропейские рынки, но Atari увеличили бюджет на разработку, и Николай сразу сказал, что хотел бы полностью переделать сюжет. Я же, собрав храбрость в кулак, заметил, что не отказался бы поработать и с механиками — может, хоть так «Тургор» превратился бы в игру. К моему удивлению — это была наша первая встреча! — ледорубы без промедления согласились. Не знаю — кажется, я ожидал встретить творческую труппу, готовую утопить меня в водке за любой намёк на изменения. Я рассуждал, как любой глупый европеец после долгих лет внушения.

Тени прошлого…

Тогда же я узнал, что первую игру студии, «Мор. Утопия», на западе подвёл именно перевод. Стало ясно, что с The Void (так — к печали Николая — окрестили «Тургор» через несколько месяцев после того, как за неё взялась Atari) подобного случиться не должно.

Превращение «Тургора» в The Void стало одним из самых ярких переживаний за мою карьеру разработчика. Но даже по меркам этого исключительного опыта локализация и озвучка игры были совершенно особенным процессом. За несколько месяцев Николай переписал сценарий (по сути, сочинив новый). На английский его перевёл Алексей Лучин — он провёл детство в США, так что прилично владел английским, и мы могли на него в этом смысле полагаться.

Мы — это я и Марк Барретт, писатель из Айовы, который взял ледорубские тексты и дополнительно их пригладил. До этого момента всё было довольно просто. Первые затруднения возникли, когда мы обнаружили, что Николай Дыбовский пишет весьма загадочно. Стоит ему завидеть возможность скрыть простой смысл за трудными словами, полными подтекстов и намёков, он тут же за неё хватается. Это большое достоинство игр от Ice-Pick Lodge, часть их особого рецепта.

Но для писателя, желающего передать всё то же на английский и ничего не потерять, это непростая задача. Мы потратили недели и месяцы, засыпая Николая сотнями вопросов, прежде чем Марк вообще разобрался, что в игре происходит.

Россия и Америка могут сотрудничать!

А график озвучки нависал над нами всё более грозной тенью. Сейчас уже не вспомню, доходил ли я в письмах Николаю до строгого тона, но со сроками он вёл себя весьма вольно. Он говорил, к примеру, что тексты я получу к следующей пятнице. Николай — честный человек, и я не сомневаюсь, что он верил своим словам. Но потом ему требовалось что-то подправить, а может, вообще переписать какую-то часть (правды я не знаю, он так мне и не сказал)…

Нужные вам материалы вы вообще получите ровно тогда, когда Николай будет ими доволен, и ни минутой раньше. Ну то есть пистолетом я ему не угрожал. Этот метод прибережён для ремейка «Мора».

Последние английские тексты мы получили меньше чем за десять дней до того, как нам нужно было отправиться в студию записывать и английские, и немецкие реплики. Я решил делать перевод на немецкий сам, так что график мой получился плотным.

На себя же я это дело взял по одной простой причине: за несколько недель не вышло бы объяснить какой бы то ни было внешней компании все тонкости и оттенки смыслов в текстах Николая так, чтобы они правда сумели их понять и передать. Я прикинул, что за то время, что потребовалось бы мне на разъяснения, я и сам успел бы перевести эти 20 000 слов (я продюсер, но и писатель тоже, так что, надеюсь, это не превратилось в продюсерский произвол).

14 сонетов и работа в поезде на Берлин

Марк работал над английским текстом очень тщательно, и это тоже заняло немало времени. До записи звука в берлинской студии оставалось всего пять дней, а мне еще нужно было перевести 70 % The Void с английского на немецкий. К счастью, тогда я уже сделал 14 сонетов, которыми завершается игра. Но зато я знал The Void и её сюжет от корки до корки. При локализации важно не только представлять, о чём идёт речь, но и помнить, когда именно в игре может возникнуть та или иная ситуация.

Однако на поезде до Берлина я всё ещё переводил. Переводил я и в студии, где Эрик Хансен уже записывал английских актёров, постоянно обращаясь ко мне с мириадами вопросов. Порой выходило очень сумбурно; мне запомнился наш звукорежиссёр Петер Вансхаймер, чьё спокойствие помогло процессу не развалиться. А проблемы порой возникали самые неожиданные.

Например, непростой задачей был верный перевод «Сестёр» и «Братьев» на немецкий. «Сестра» по-немецки будет “Schwester”, но этим словом также называют монашек и сестёр милосердия. А если «сёстры» и «братья» явно не имеют кровной связи (как в The Void), то и «Брат» обретает христианские коннотации и начинает восприниматься как «монах». Мы с Николаем согласились, что переводить нужно иначе (мы с ним вообще в итоге во всём согласились), так что буквально за два дня до поездки в Берлин они превратились в “Fürsten” («принцесс») и “Wächter” («стражей»).

Но одно преимущество в битве с неумолимым временем у нас всё же было. Издатель выделил на запись звука весьма приличный бюджет. Поэтому мы смогли не только нанять хороших актёров, но и поэкспериментировать, дать актёрам вжиться в роли, показать им игру и персонажей, объяснить происходящее. Мы даже подправляли тексты уже в процессе, если видели, что это требуется. В конечном итоге мы записали не так уж много материала, потратив изрядное количество времени, но именно поэтому, полагаю, The Void вышла особенной игрой.

Присмотр там, где не ожидаешь

Послушав записи, я немедленно понял: вышло отлично. Порой процесс был непрост, но он того стоил. Потом же я узнал, что испытания, выпавшие на долю этого странного немецкого продюсера, ещё не закончились. Послушав немецкие диалоги и почитав тексты, Николай вдруг сказал мне, что ему нравится. Так — после года совместной работы — я узнал, что он вообще-то читает по-немецки.

С тех пор мне удалось хоть немного поучаствовать в создании всех игр IPL, и я этим горжусь. И так жду нового «Мора»! Хотя уже сейчас, за два года до релиза, хочу заметить: пусть кто-нибудь, пожалуйста, напоминает Николаю, что русские тексты нужно доделывать загодя, иначе c хорошей локализацией будет сложно. Впрочем, теперь английской версией занимаюсь не я. Локализацией будут руководить из Москвы, а не из далёкой Айовы. Процесс будет налажен с умом.

Теперь мы знаем друг друга: как мы думаем, что предпочитаем. Теперь Николаю не придётся переделывать весь сюжет.

Теперь я не буду продюсером. Я возьму на себя только немецкие слова. И всё-таки, Николай, пожалуйста, своди меня ещё раз в Третьяковскую галерею!

Здравствуйте, друзья. Меня зовут Василий Кашников, я ношу смешной псевдоним “Mushroomer”, потому что люблю грибы как форму жизни. Мое первое образование — биологическое, и это накладывает определенный отпечаток на всё, чем я занимаюсь. Моя работа в Ice-Pick Lodge — одна из самых незаметных, но если вы её не замечаете — значит, она сделана хорошо. Я занимаюсь музыкальным и звуковым оформлением «Мора».

Хорошее оформление должно лишь подчеркивать происходящее, а не стремиться оказаться в центре внимания. Создание единой звуковой сцены — сложная задача, а безответственный подход к звуку может погубить весь проект.

О том, как именно я хочу не погубить этот проект, я и расскажу.

Музыка

Оригинальную музыку для «Мора» написал композитор Андриеш Гандрабур. Многие отметили её органичность, хотя были и те, кто считал эту музыку неподходящей. Тем не менее, на тот момент это был лучший из возможных вариантов звучания игры. Впервые поиграв в оригинальный «Мор», я и сам был впечатлён услышанным, однако уже тогда отметил, что на фоне потрясающих по своей атмосферности треков в игре звучит немало «проходных» композиций, добавленных будто от безысходности. Это можно объяснить недостатком времени и опыта, а также тем, что для игры не было специально записано ни одного семпла: почти всё конструировалось из стандартных звуков виртуальных синтезаторов.

Такие ограничения повлияли на конечный результат. В саундтрек просилось больше вокальных вставок, которые позволили бы сгладить излишне электронное звучание. Поэтому первым нововведением в музыкальный образ игры станет обилие именно вокальных композиций, причем я планирую записывать не только женский, но и мужской вокал. На эти записи будут накладываться ритмические и мелодические рисунки; так я смогу вывести живой человеческий голос лейтмотивом обновленной музыки.

Кроме того, мне необходимо будет пересобрать те треки оригинальной игры, которые не нужно переписывать, но которым необходима доработка, чтобы придать больше объема звуку. Часть треков при этом останутся нетронутыми, а часть будут записаны заново.

Следующим этапом станет создание новой музыки, которая должна будет сохранить атмосферу оригинальной и при этом правильно развить имеющиеся темы: в новом городе больше возможностей, а значит, больше и ситуаций, требующих дополнительного оформления. Этот этап — третий, поскольку я смогу окончательно сформировать образ будущей музыки, только окунувшись в оригинальный саундтрек.

Но уже сейчас можно сказать, что музыка в новом саундтреке будет менее электронной, минималистичной, с уклоном в этнику. Туда войдут как оригинальные доработанные композиции, так и новые, написанные специально для ремейка «Мора».

Кроме того, я рассчитываю на помощь музыкантов, владеющих специфическими музыкальными инструментами, так что без сюрпризов, скорее всего, не обойдется и здесь.

Звук

При работе со звуком я придерживаюсь нескольких правил, которые помогают мне не превратить шумовое оформление игры в фестиваль индастриал-музыки. (Я люблю индастриал, если что.)

1. Важно с самого начала определить полюса: самый громкий и самый тихий звук. Все остальные должны укладываться в этот интервал по громкости. Такой шаг позволит избежать массы неудобств при проектировании звуковой сцены, облегчая нахождение нужных параметров для ещё не созданных звуков.
2. По возможности записывать звуковые семплы самостоятельно, прибегая к библиотекам только в случае крайней необходимости. Сейчас существует немало библиотек, способных удовлетворить самый взыскательный вкус звукорежиссера, но мне по-прежнему нравится участвовать в создании звука на всех этапах: от студийной тишины до эффекта в наушниках тестировщика. Кроме того, это делает звучание проекта по-настоящему индивидуальным.
3. Лучше сделать три звука, которые не станут надоедать игроку, чем тридцать одинаковых щелчков.
4. Иногда для достижения драматургического эффекта стоит сделать паузу, а не раскат грома.

В этих правилах нет никаких особенных ноу-хау, но они работают, и это, на мой взгляд, важнее всего.

Техническая составляющая

Самый последний этап — это алгоритмизация: создание правил, по которым музыка звучит в определенный момент, меняет свой темп или меняется на другую. Мы не хотим отказываться от динамической музыки в игре — а значит, её нужно будет не только написать, но и прописать, задать правила и категории. Я надеюсь, что в этом мне помогут программисты или дружелюбный звуковой движок.

То же самое касается и звуков. Часть звуков должна быть привязана к определенным событиям или объектам, часть — к локациям, а часть — звучать случайно, внося долю хаоса в общий шумовой фон. Мало записать полторы тысячи файлов и интегрировать их в игру; каждому звуку также необходимо определить свое место, условия и параметры звучания.

Мне хотелось бы, чтобы в результате мы получили игру, которая не подтолкнёт вас выключить колонки. Поэтому сейчас я отправляюсь играть в оригинальную версию «Мора» без звука и музыки, чтобы услышать, какими они должны быть на самом деле.

А ещё я хочу поблагодарить всех, кто поддерживает наш проект и сделал всё, чтобы выход нового «Мора» стал возможен. We can’t stop the music!

Привет! Меня зовут Петр Потапов, и я занимаюсь в Ice-Pick Lodge всем, что хоть как-то относится к 3D-графике.

Графический контент в трехмерных играх — это всегда палка о двух концах. С одной стороны, 3D-моделеры должны оставаться в фарватере стилистики, задаваемой ведущим художником (арт-директором); с другой же, им нужно учитывать целый комплекс технических условий, налагаемых используемым движком, программистами и платформой, под которую делается игра.

Каждую модель необходимо уложить в определенное число полигонов. Их количество зависит от того, сколько и каких объектов обычно видно в кадре (так что приходится следить за относительной равномерностью этого значения). Нельзя не держать в уме множество аспектов: как будет текстурироваться модель, какие шейдеры будут на ней использованы; какого размера эти текстуры и какие текстурные карты нужны для шейдеров; сколько эти текстуры будут занимать видеопамяти. Будет ли модель статическим или динамическим объектом? Какую физическую оболочку ей в связи с этим сделать? Нужны ли этой модели LOD (Levels Of Detail — уровни детализации)?

Результатом такой работы становится визуальный ряд, который игрок видит на экране своего компьютера, планшета, телефона. Зачастую это компромисс между профессионализмом команды, возможностями движка и минимальными системными требованиями.

Но технические ограничения — лишь одна сторона медали. Оглядываясь на них, моделер не должен терять вдохновение.

Вдохновение начинается с художника. Именно художник своими концептами, артами и набросками первым дарит жизнь тому, что потом должно стать игрой. Моделеры, текстурщики, левел-дизайнеры — это люди, которые кладут свои умения на то, чтобы перенести зародившийся в рисунках мир в трехмерные сцены, миллионы полигонов, гигабайты текстур и квадратные километры уровней. И чем сильнее моделера вдохновляют картины, которые он воплощает, тем атмосфернее и живее получается конечный результат.

От концепта и скетча к трехмерному миру

Сколь бы талантливым ни был художник, важно помнить, что его возможности всегда ограничены двумя руками и 24 часами в сутках. Конечно, если вы вольны и в сроках, и в финансах, можно отыскать армию художников и нарисовать тысячи великолепных артов, которые воплотит другая армия трехмерщиков, но это не наш случай. Поэтому для оптимизации работы над графическим контентом используются концепт-арты и скетчи.

Концепт-арт призван передать ощущение, которое должно исходить от локации, объекта или персонажа. Зачастую его вполне достаточно, чтобы моделер мог начать работу, но для продолжения требуется уточнить множество деталей, и тогда на помощь приходит скетч.

Наша задача — дотошно сохранять стилистику, атмосферу, образ, ощущение (и, конечно же, учесть технические ограничения). В конечном итоге все должно работать на идею, задуманную авторами, продолженную художником и воплощаемую 3D-моделерами, аниматорами и программистами — всеми, кто создает или как-то влияет на графический контент.

В качестве примера рассмотрим путь одонга — загадочного степного скотовода — от скетча до игровой модели.

К сожалению, великолепный арт, представленный ниже, появился, когда модель одонга была уже почти закончена.

Появись он раньше, это стало бы серьезным поводом для пересмотра скетча. А значит, финальная модель одонга обогатилась бы новыми деталями, которые, возможно, позволили бы придать ему иное, еще более интересное прочтение. Безусловно, на пути от скетча и концепта до финальной модели задумка может размываться или видоизменяться, но изначальный посыл, заданный идеей и художественным воплощением, обязательно сохранится хотя бы частично и неминуемо перетечет в игру.

Мы попытались исправить положение, прикрутив старую голову к новому телу. Справа — тело нового одонга с головой одонга из оригинального «Мора». Слева — то, что сделал моделер: недоброе существо со слоноподобным носом. В образ снова не удалось попасть: одонг должен быть жутковатым, но не злобным.

Это значит, что над его моделью нам ещё предстоит немало поработать. Вероятнее всего, почти с нуля.

Сейчас, когда основная сумма собрана, нас ждет большая и интересная работа. Конечно же, она не будет лишена трудностей и ошибок. Ошибки случаются, и это хорошо. Мы поэкспериментировали с более стилизованной, «мультяшной» графикой и поняли, что «Мору» она не подходит, так что представленные в рамках кампании модели (например, мальчика) изменятся. Какими они будут, покажет время. Наверняка я знаю одно: мы приложим все усилия, чтобы оправдать ваши ожидания.

И вот настало время показать вам одну из материальных наград — Тавро!

Тавро — это металлический объект, который можно носить на шее (а можно и как-то иначе). В высоту Тавро — 35 мм, в толщину — 2 мм. Их будет несколько видов. Если вы выберете его в качестве награды, то получите один из дизайнов случайным образом. Степь вообще любит говорить на языке случайностей — в действительности глубоко неслучайных.

В семиотике знаком называется нечто обладающее значением, отличным от самого этого нечто, и потому способное передать информацию тому, кто знак расшифровывает. По определению Фердинанда де Соссюра, знак состоит из плана выражения и плана содержания.

Степной алфавит же состоит из знаков, а не фонетических или графических фигур, лишённых плана содержания. Железные тавро, которыми клеймят скот, — это не просто образы, указывающие на владельца или возраст быка, потому что бык — это не просто животное, у которого есть владелец или возраст. Быки — не только источник мяса или кожи; они лежат в самом сердце степного мировосприятия. Говорят даже, что сама Степь — это гигантский спящий бык. Их клеймление — лишь один из этапов хитрого ритуала, растягивающегося на годы.

В степи любая жизнь — ритуал. Особенно жизнь быка.

Загадочные традиции никогда ещё не были так доступны.

Давайте поговорим о наградах.

Во время этой кампании случилось много для нас неожиданного — например, чрезвычайно удачный старт. Нам и в голову не могло прийти, что все награды за 3 000 $ разойдутся в первую пару дней, поэтому мы от этого растерялись. Попробовали предложить другие «крупные» награды (кукол), но не сложилось. Что и логично: получить ВСЁ-ВСЁ-ВСЁ — здорово, а одну из трёх кукол — не так круто. В общем, потребовались изменения.

Кое-кто их уже заметил, но всё-таки поясним, что именно и почему мы изменили в наградах.

Количество наград за 3 000 $ увеличилось до десяти! Мы спросили разрешения у бэкеров, уже поддержавших нас такой суммой, и они дали добро (спасибо им огромное!). Кукол больше нет, но зато у желающих снова появилась возможность получить все награды — в том числе и маску Исполнителя. Сперва мы хотели сделать только пять штук, теперь сделаем десять, но число всё равно останется очень ограниченным. Слишком много Исполнителей — дурной знак.

Доступ к Многогранной Комнате получат все, кто заплатил 100 $ и больше. Многогранная Комната — это загадка, музыкальная шкатулка, часовой механизм. Сперва мы открыли её только тем, кто пожертвовал нам ровно 100 $, потому что того требовал ритуал. Ритуалы любят точность. Нужно пройти конкретное количество шагов, провернуться конкретное количество раз, конкретное же количество раз сплюнуть и хлопнуть в ладоши. Только так работает волшебство.

Но у волшебства есть и другая сторона: честность. Многогранную Комнату больше волнуют ваши намерения, чем то, сколько раз вы щёлкнули пальцами. Она решила вам открыться, и нам ли с этим спорить?

***

А ещё сейчас удачный момент для ответов на некоторые вопросы про награды.

Вы покажете нам, как выглядят Железное сердце и Тавро?

Да! Скоро об этом будет апдейт.

Настольная игра выйдет одновременно с компьютерной?

Нет, раньше. Настольный «Мор» отправится к своим обладателям во второй половине 2015-го года или даже раньше, так что ждать выхода видеоигры не придётся.

У артбука будет твёрдая обложка или мягкая?

Твёрдая.

А что с постерами? Какого они размера? На них будут те же картины, что мы видели в ходе Kickstarter-кампании, или новые?

Мы уже писали, что помышляем выпустить пять видов постеров. Это будут новые картины Митоса, а не те, что использовались в кампании (последние уже сыграли свою роль). Впрочем, что-нибудь из артов с Kickstarter мы можем к основным пяти постерам добавить, если увидим спрос. Напечатаны они будут в формате А1 — и вертикальные, и горизонтальные.

На сегодня всё. Ещё раз спасибо вам за то, что вы с нами. Вся эта кампания напоминает приключение, в которое мы ввязались вместе с добрыми друзьями. Кажется, больше нас не испугает никакой дракон.

Привет. Меня зовут Александра «Альфина» Голубева. Те, кто уже поддерживал нас на Kickstarter, возможно, помнят мой апдейт, посвящённый «Тук-тук-тук». Я лингвист и переводчик, а кроме того, порой пишу тексты. В Ice-Pick Lodge я занимаюсь переводами.

Начну с очевидного бревна в глазу: мой родной язык — не английский. Но у меня есть лингвистическое образование и некоторый опыт, так что я знаю, на каком этапе заканчивается индивидуальная работа и начинается командная. Разумеется, над «Мором» я буду трудиться вместе с носителями английского языка и с Николаем Дыбовским. Только так перевод выйдет достойным.

Или даже блестящим. Меньшее «Мору» не к лицу.

Переводить «Мор» сложно. Это очень литературная игра. Она до краёв полнится метафорами, скрытыми смыслами и говорящими именами, а мир её смутно напоминает Россию, и это необходимо сохранить. Пожалуй, последнее сложнее всего: отыскать слова и даже поиграть ими может любой приличный переводчик, но здесь важно не упустить хрупкий баланс между культурно обусловленным и понятным каждому. Грань тонка.

Я отношусь к этой задаче очень, очень серьёзно, а сегодня покажу вам кусочки наших наработок. Само собой, эти примеры ещё не утверждены, но всё-таки по ним можно понять, как мы вообще подходим к переводу. (tl;dr: Много думаем и бесконечно перебираем варианты.)

«Стержень» (The Rod)

В «Море» очень важна топонимика. Всё, что нарисовано на карте: улицы, районы, дома — носит неслучайные названия. Конечно, названия имеются и у усадеб Приближенных, а у названий этих, конечно, имеется смысл. Это способ глубже понять тех, кто там живёт (обитательница «Приюта» наверняка отличается от хозяина «Стержня», правда же?). Поэтому с топонимами надо обращаться бережно.

Возьмём, к примеру, пресловутый «Стержень» — усадьбу Сабуровых. Александр Сабуров — чуть ли не единственный представитель гражданской власти Города, так что название усадьбы вполне логично. «Стержень» — это нечто прямое и жёсткое, а ещё так называется внутренняя часть ручки. На английский это слово можно перевести, например, как “a pivot”, “a stem” или “an axis”.

Не стоит забывать и про выражение «иметь внутренний стержень». Александр — суровый человек, у него всё под контролем (по крайней мере, он так думает). Его усадьбе необходимо сильное и властное название. Дополнительные коннотации не должны разбавлять этот простой, жёсткий, почти металлический образ.

Ну, концовку я вам уже проспойлерила. Rod («посох» или «жезл») — это символ правления; предмет в руках короля; масть Таро, означающая власть. Это не прямой перевод, но звучит он лучше, чем, к примеру, “The Stem” (“to stem” — «происходить от кого-то или чего-то», этот корень вызывает ассоциации с ростом и семьёй, а Катерина Сабурова, жена Александра, бесплодна!). “The Axis” или “The Pivot” тоже не подходят: оба эти слова в первую очередь имеют коннотацию «что-то центральное» (“pivotal” в переносном значении — «ключевой», то есть «самый важный»), а это лишнее значение.

Итак, «Стержень» — “The Rod”.

Вера Верба (Willow Vera)

В Городе живёт певичка по имени Анна Ангел. В ходе игры мы узнаём, что её усадьба, «Вербы», раньше принадлежала другой девушке, Вере Вербе (в честь которой и названа). Трудно сказать, настоящее это имя или прозвище, но кое-что ясно и так: «Вера Верба» звучит нежно, ласково и изящно. Самое то для нежной, ласковой и изящной барышни.

Конечно, имя это говорящее. «Вера» можно перевести как “faith”, “trust” или “belief”, а «верба» будет “willow”.

К счастью для нас, имя Willow существует. Конечно, тут можно было бы прибегнуть к транслитерации (она сохранила бы славянский окрас), когда б не усадьба. Так что пусть будет Willow, а «Вербы» станут “The Willows” без каких-либо изменений. Но что с девушкой? Назовём её Willow Faith? Нет, получится слишком много «Баффи», а ещё такое имя звучит чересчур по-английски.

Возможно, лучше вернуться к оригиналу и назвать её Willow Vera. “Vera” (а вернее, “verus”) — латинский корень, так что переизбытка англицизмов не случится. Это прилагательное женского рода, что добавляет феминности. Означает оно «истинная», «настоящая» — вполне уместно с учётом того, как фальшиво и неестественно ведёт себя нынешняя обитательница «Верб» и как сильно должна она отличаться от прошлой.

А почему не Vera Willow? Ну, вообще говоря, это тоже вариант. Моя логика такова: когда Vera выступает как имя, латинское значение теряется (оно гораздо менее заметно, чем в русском «Вера»). Забывать значение имён вообще естественно (вы же не тыкаете в каждого Александра с криком: «О, защитник людей»?). В варианте же Willow Vera это значение проявляется, а что значит “willow”, мы не забудем, потому что нам напомнит об этом название усадьбы.

Willow Vera звучит нежно и мелодично. Вот и прекрасно.

Она ведь пела.

До последней буквы: the Kains

Русскую «к» на английском можно передать как “c” или “k” (или даже “ck”). «Ну брось, — так и слышу я, — существуют же правила транслитерации. Ты перегибаешь палку».

Да, существуют, но нет, не перегибаю. Я убеждена, что осознанное решение нужно принимать по поводу каждой буквы. Истина в деталях, наше восприятие формируют сущие мелочи, бла-бла-бла. Одна буква отличает корову от короны. Даже транслитерацию нужно тщательно продумывать, иначе можно получить слово, имеющее сомнительные ассоциации. (Именно поэтому «одонги» пишутся “odonghs”, а не “odongs”. Потому что “dong” ничего хорошего не означает.)

В Городе есть семья волхвов (не тех, что читают заклинания, а тех, что ищут тайное знание). Это духовные предводители, жаждущие построить новый, просвещённый мир. По-русски их фамилия — Каины.

Как же она пишется по-английски? “Kains” или “Cains”? (А может, даже “Caines”?)

Чтобы ответить на этот вопрос, приходится дёргать Николая и выяснять, почему он вообще их так назвал. «Это просто фамилия навроде боярской, — отвечает Николай. — Ну, как Шеины. Впрочем, мне нравится, что она напоминает названия лекарств: „новокаин“, „лидокаин“…»

По-английски «новокаин» пишется “novocaine”. Ходят слухи, что Каиным ведомы тайные механизмы жизни, а весь Город духовно от них зависим, так что ассоциация с медицинским препаратом была бы уместна.

Но тут есть более важный вопрос: хотим ли мы сходства с Каином? Тем, библейским, который с Авелем? И ответ — не хотим, этой связи не задумывалось. Я полагаю, что, зовись Каины “the Cains”, она прозвучала бы слишком явственно, так что разумнее оставить “K”.

Есть и ещё один аргумент в пользу варианта “the Kains”: он выглядит более «по-русски». Конечно, звучит глуповато, но так ведь и есть.

***

Да всё это звучит в некоторой степени глуповато. И я не утверждаю, что над каждым словом «Мора» нужно ломать столько копий. Но мы знаем не все языки. Поэтому нам очень важно самим разобраться в том, как же работают эти имена и названия, чтобы помочь командам локализаторов найти верные переводы, переложения и пере-специально-придуманные-несуществующие-слова.

«Мор» — очень литературная игра, и я сделаю всё возможное, чтобы такой она и осталась.

Привет! Меня зовут Иван Словцов. В студии Ice-Pick Lodge я геймдизайнер.

С момента запуска нашей Kickstarter-кампании нас не раз спросили о том, на что будет похож новый «Мор» с точки зрения геймплея. Этим вопросом задаются и те, кто любит оригинальную игру, и те, кто никогда о ней не слышал. Что ж, сегодня я попытаюсь дать частичный ответ, обрисовав цели, которые мы перед собой ставим.

Старый «Мор» был игрой про выбор… а вернее, игрой про дилеммы. Давайте рассмотрим классический пример, хорошо знакомый тем, кто играл в оригинал, и упомянутый в нашем питче.

Город, где вы находитесь, постепенно погружается в хаос. Вы предоставлены самому себе. На улицах вас поджидают зараза, мародёры и те, кто попросту отчаялся. Закон пока не забыт, но патрульных больше волнуют посты и ограждение заражённых районов, чем человеческие жизни (в том числе и ваша). Защиты у вас почти нет (на данный момент ваше единственное оружие — кулаки, ну или тупой нож, если повезло). Не хватает ресурсов, да и со здоровьем не ладится. Из-за нехватки сна вы еле стоите, но в то же время голод подстёгивает вас отправиться на поиски еды и лекарств. Как вдруг… что же это? Тело патрульного, которого растерзала толпа! Не время для моральных терзаний — вы поспешно копаетесь в его карманах и обнаруживаете револьвер в приличном состоянии. В барабане даже осталось две пули. Вот это находка! Всего минуту назад любая стычка кончилась бы вашей гибелью, а теперь вы и сами можете отнять жизнь, а то и две!

Как же вы используете эту новообретённую власть над жизнями? Вот тут-то и возникает дилемма. Во многих играх ответ очевиден: убиваешь пару «врагов», получаешь с них какие-то предметы, с помощью последних убиваешь ещё больше противников… ну и так далее. Но в «Море» всё не так просто. Схватка — это крайняя мера, а не обыденный способ добиться своих целей. Револьвер может дать осечку, у врага может не оказаться ничего ценного, а выстрелы могут привлечь внимание — и тогда вы вдруг обнаружите, что на вас с любопытством смотрит целая банда, а у вас почти нет патронов и туго со здоровьем. Кстати, а как опознать «врага»? Если кто-то грозно выглядит и даже не скрываясь линчует людей прямо на улице, но на вас нападать не собирается, это враг? Может, лучше потратить пули на беззащитных людей? Так безопаснее.

В этой ситуации многие игроки несли свой револьвер в ломбард (а в чумном городе любой магазин — ломбард) и продавали его за копейки. На выручку они покупали краюху нечеловечески дорогого хлеба и лекарств — и так получали возможность дожить до следующего дня.

Вот такая дилемма. Разумеется, это лишь один пример из множества непростых решений, которые придётся принимать в «Море». Хочу обратить ваше внимание на то, что у этого конкретного сюжета нет заранее написанного сценария. Это лишь происшествие, которое случилось с ВАМИ ЛИЧНО, и вы вольны сами искать из него выход — без указки автора. Нам очень нравится эта сторона старого «Мора», и в новом мы хотим её развить. Мы хотим, чтобы всякое ваше действие: любое перемещение по Городу, любое взаимодействие с NPC и миром, любая задача — становились частью ВАШЕЙ СОБСТВЕННОЙ истории, а не бессодержательным заполнением времени между сюжетными поворотами. Мы не хотим решать за вас, как вести себя в этой игре. Наше дело — поместить вас в этически и физически непростую ситуацию, а искать выход — дело ваше.

Мы создаём «экосистему», которая позволяет подобным ситуациям возникнуть. Многие ключевые игровые механики: инвентарь, боевая система, экономика голодающего города, поиск предметов, воровство, вскрывание замков — будут переработаны с нуля… По правде сказать, с точки зрения геймплея некоторые аспекты нового «Мора» могут измениться достаточно сильно. Но ощущения, которые игра вызывает, останутся прежними. Я надеюсь, что они даже станут острее.

Кстати, об ощущениях. Ещё хочу вам рассказать, какие ощущения будет вызывать новый «Мор». А вернее, каких вызывать не будет. «Мор» не будет вас развлекать.

В разработке программного обеспечения существует метод формирования высокоуровневых концептов и целей под названием user stories. Идея очень проста: нужно просто описать свой будущий проект короткими фразами от лица «конечного пользователя». Например: «Как пользователь я хочу иметь доступ к этому текстовому редактору со всех своих устройств». Просто, понятно, не вызывает никаких вопросов, так?

Давайте попробуем применить этот метод к видеоиграм. И первым делом на ум приходит «Как игрок я хочу развлечься». Неплохо звучит? «Развлечение» — это всегда хорошо, игры ради него ведь и существуют… или нет?

Когда мы писали user stories для нового «Мора», быстро выяснилось, что в получившихся у фразах места «развлечению» попросту нет. По крайней мере, такого, которое не рушило бы всю задумку игры. У нас выходили формулировки, апеллирующие скорее к эмоциональной связи между игроком и игрой, чем к развлечению или даже удовольствию. «Как игрок я хочу иметь ощущение “осязаемости” своих вещей — чувствовать их вес и цену». «Как игрок я хотел бы иметь ощущение “дома” в месте, к которому привязан мой персонаж по сюжету». «Как игрок я хочу в полной мере ощущать боль и переживания своего героя»… Полный список можно посмотреть здесь — и вы увидите, что там нет ни слова про «развлечения». Но… в то же время я как игрок очень хочу поиграть в описанную там игру — и, надеюсь, не я один.

Известно, что культура и искусство способны сильно влиять на людей, менять их. Я полагаю, что если прибавить к этому осмысленные взаимодействия, потенциал получившегося произведения достигнет невероятных высот. Нужно просто его раскрыть. Старый «Мор» сделал шаг в этом направлении. Теперь же пришло время следующего…

Итак, мы собрали уже больше 86 % нужной суммы. У нас 4 500 с лишним бэкеров! Спасибо вам большое, это замечательно. Теперь мы наконец-то набрались духу и готовы объявить стретч-голы (то есть дополнительные аспекты игры, которые мы воплотим, если соберём больше требуемой суммы). Если вам неинтересен трёп на тему того, зачем, по-нашему, вообще нужны стретч-голы, пожалуйста, промотайте вниз — к их непосредственному перечню. Ну а если интересен, то сейчас мы опишем ход своей мысли.

Не надо чинить то, что не сломано. Это простое правило применимо ко многому, в том числе и к играм. Если чётко знаешь, что именно хочешь сделать, то дополнительные элементы вполне способны не улучшить, а ухудшить конечный результат, размыв изначальное видение. Кроме того, если мы в процессе разработки вдруг поймём, что «Мору» необходимо что-то, чего мы не обещали (скажем, дополнительные механики), мы их и так добавим. Нам, знаете ли, тоже дорога эта игра.

Когда собираешь деньги краудфандингом, стретч-голы тоже превращаются в своего рода игру. Так и тянет увлечься и наобещать того, что не сможешь выполнить — и что совершенно не нужно «Мору». Мы слышали печальные истории про разработчиков, попавших в эту ловушку. Поэтому свои стретч-голы мы планировали честно — не придумывая лишнего.

В «Рисках и трудностях» написано, что у нас есть инвестиции, которые в любом случае позволят нам сделать «Мор», так что сама эта Kickstarter-кампания получается для нас чем-то вроде большущего стретч-гола. Мы уже сказали вам, что заявленной суммы нам хватит на игру своей мечты. Это правда. Высасывать из пальца то, что «Мору» не нужно, мы не хотим.

В то же время у нас хватает задумок, которые, полагаем, «Мору» пошли бы. Преимущественно непринципиальных, но «Мор» — игра про разные точки зрения, а эти новые элементы позволили бы нам показать происходящее с ещё большего количества ракурсов. Перечисленные ниже задумки нам ужасно хочется реализовать, но это потребовало бы расширить команду (либо отложить релиз — а этого мы предпочли бы избежать). А на расширение команды нужны дополнительные средства.

Вот наши стретч-голы:

Больше города (300 000 $). Вроде бы самый понятный стретч-гол, а описать его при этом труднее всего. В конце концов, мы же всю кампанию затеяли ради того, чтобы игра была больше и лучше, верно? Штука в том, что всегда можно сделать ещё больше. Больше уникальных объектов, больше вариантов в диалоге, больше квестов, больше событий. И это не бессмысленный контент, который мы добавим просто потому что можем. Вот, положим, на Складах запланированы сюжетные локации. А что, если бы там к тому же можно было отыскать тайники и схроны? Что, если бы у статистов на улице был более широкий спектр реакций на ваши действия? Если просто заданий стало бы больше? Конечно, так времени на всё будет не хватать ещё мучительней, но это мы сбалансируем. Город — уже существующее место, но его всегда можно развивать интенсивно, добавляя новые уголки, закутки и тайники. А ещё — новые квесты, новых героев. В общем, новый контент.

Больше степи (350 000 $). Сейчас в степи не слишком-то много контента. Это оправдано: сюжет «Мора» разворачивается в герметичном пространстве, герои не выбираются из Города. Это мы менять не планируем, но всё-таки лазейки отыскать можно. Герои попадут в новые степные локации (неподалёку от Города, само собой). А новые локации — это новые занятия и новые возможности. Значит, в игре появится больше степных квестов, степных персонажей, степных тварей и вообще степного.

Осознанные сновидения (400 000 $). Мысли и переживания героев — важная часть «Мора», а Чума, как известно, разглядывает своих жертв и говорит с ними. Мы бы хотели подробнее раскрыть этот мотив, добавив в игру интерактивные сны. Заразились? Вас ожидает Чума собственной персоной. Выяснили что-то, что переворачивает представления о происходящем? И это отразится во снах. Намёки и предчувствия, звучащие со всех сторон, наконец-то обретут плоть. Ну и, конечно, в игре появится больше странных и страшных образов. И всё это не будет случайным: сны будут зависеть от того, как складывается вокруг вас сюжет.

Термитник и Бойни (450 000 $). В старой игре мы ограничились лишь схематическим отображением внутренностей этих огромных построек. Бедность интерьеров совершенно не соответствовала масштабу этих зданий. Теперь мы можем разработать их гораздо подробнее. Этот стретч-гол станет чем-то вроде этнографической экспедиции. Это возможность показать быт, традиции и повседневную жизнь Уклада (весьма своеобразной общины рабочих-степняков, сохранившей черты первобытного общества до наших дней). Они станут «городом внутри города», где можно будет провести целые сутки, разрешая местные квесты и открывая местные тайны.

Небольшая предыстория (550 000 $). В «Море» сюжет играет значительную роль, но немало важного происходит ещё до начала игры. В процессе прохождения вы многое узнаете о событиях, которые сформировали известный вам облик Города. Многое, но не всё. Идеально точная картина произошедшего игровым персонажам недоступна, они могут о ней лишь гадать. Прямо показывать эти события — спойлер, но рассказать о них побольше нам хочется. Мы бы с удовольствием сделали ещё одну небольшую и уникальную историю длиной в один день. Она будет доступна не только бэкерам. Играть предстоит за другого персонажа, ведь весь смысл предыстории — в том, чтобы показать игроку то, что главная троица никогда бы не сумела узнать. А вы — сумеете.

Добрый день. Меня зовут Николай Дыбовский. Я отвечаю за сюжет, мир и сценарий этой игры.

История, лежащая в основе «Мора» — не выдумка. Точнее, не совсем выдумка: факты и явления внешнего мира, которые лежат в ее основе, были подвержены художественной обработке.

Я часто сравниваю свою работу с работой криптографа или археолога. Моя задача — не выдумать, а воссоздать. Правильно понять, расшифровать, восстановить историю, которая существует вне моей фантазии.

Некоторые фрагменты видны и ясны сразу — к ним почти не нужно прилагать труда. Например, система персонажей «Мора» и общий облик Города сразу лежали на поверхности.

Некоторые вообще отсутствуют — с ними больше всего хлопот. Так астрономы вычисляют, что судя по известной звездной карте в этой точке галактики должна быть звезда именно с такой яркостью и массой — даже если ее не видно в телескоп. Если вместо вычислений я начинаю сочинять и гнать отсебятину — это значит, что я схалтурил и соврал. Там не красный гигант, как бы заманчиво он ни выглядел в моем воображении — а нечто совсем иное.

Некоторые фрагменты нуждаются в кропотливой и тщательной расчистке. Вот занесенные землей развалины древнего дома. Очевидно, тут был очаг: вот сечение трубы, вот частицы золы. Но каким он был, этот очаг? Как выглядел, что в нем готовилось?

Республика детей

Именно таким фрагментом стал Многогранник — зеркальная башня, опровергающая законы сопромата, оптики и земного тяготения, в которой поселились дети. Гениальный архитектор Петр Стаматин сам не понял, что ему удалось создать. Однако он догадывался — и эти смутные догадки привели его в такой ужас, что он предпочел опуститься на дно алкогольного омута, чтобы отгородить себя от возможности все это осознать.

Примерно так же предпочел поступить и я — тогда, 10 лет назад, я просто указал: «Вот тут башня. В ней удалось воплотить чудо. Суть этого чуда поняли дети — и решили поселиться там. А нам этого лучше даже не знать — это опасно. Мы уже взрослые, а взрослым туда вход воспрещен. Так что ограничимся лишь намеками. Превратим эту конструкцию в символ самой себя».

Поступив таким образом, я избежал упреков во лжи, зато заслужил упрек в еще более скверном грехе — робости. Я сосредоточился на внешней стороне Многогранника (грубо говоря — на том, как он выглядел для взрослых), но внутрь предпочел не заглядывать. Известно было следующее:

• сложная настройка углов зеркальных поверхностей создала особый и неповторимый оптический эффект;
• Многогранник не был неподвижен: он качался, и амплитуда его колебаний тоже оказывала воздействие на этот загадочный эффект;
• именно этот эффект привлек туда детей и привел к тому, что дети создали в Многограннике свой особенный мир, свою маленькую республику;
• дети запретили взрослым входить в Многогранник;
• взрослые особо не настаивали, смутно догадываясь о чем-то — и признали такое право за своими любимыми детьми.

За всем этим стоит загадка, и даже не одна. Тогда, десять лет назад, мне дали возможность узнать ответ, но я ей не воспользовался. С тех пор эта упущенная возможность не давала мне покоя.

Иногда меня спрашивают, какие книги повлияли на «Мор». Не могу сказать, что хоть одна повлияла непосредственно. Косвенно — наверное, многие, и долго перечислять. Но в самом начале этого перечня неизменно оказывается Рэй Брэдбери. «Марсианские хроники» и некоторые рассказы. Среди них: «Урочный час», «Озеро», «Игра в отраву», «Завтра конец света», «Лихорадка» — рассказы про детей.

Дети — другие. Они не бессердечные чудовища, какими представили их Стругацкие, и не воплощения чистоты, какими представляет их Крапивин. Они просто совершенно другие существа, которые еще недалеко ушли от границы бытия и небытия. Они чувствуют острее, и думают иначе, и смутно помнят то, что уже забыли взрослые, и видят вещи, невидимые для нас.

Дети — это самые важные персонажи в нашей игре. Многогранник дал им возможность не просто осуществить свою Инаковость, но и найти для нее форму, и образ. Запретная Республика Детей в прошлый раз осталась за кадром. Но именно в ней — в ее устройстве, в ее правилах и в ее сути: ключ к тому, что же действительно произошло.

Шанс заглянуть в Многогранник представился снова — и это уж точно в последний раз. Теперь я собираюсь войти в эту дверь.

Привет!

Меня зовут Лю Сухинина, и я занимаюсь разработкой настольной игры «Мор. Утопия». Сегодня мы немного приподнимем завесу тайны над тем, какой же всё-таки будет эта игра.

Сразу хочу сказать: визуальным и нарративным дизайном настольного «Мора» занимались ледорубы, а вот геймплей сочиняла отдельная команда — более опытная в настольных делах. Это Фуад «Фунт» Кулиев, Андрей “Lenoran” Салик, Елена “Joker” Вишина и я. Мы занимается играми уже более семи лет. У каждого за плечами свой специфический опыт разработки, мы очень непохожи в своих вкусах и взглядах на игры. Но нас объединяет ­любовь к вселенной «Мора» и желание сделать по ней хорошую настольную игру — такую, в которую и сами станем играть с удовольствием.

Делать настольную игру по «Мору» оказалось непросто. Очень уж много в «Море» историй, деталей и неуловимого обаяния, которое отчаянно не хотелось растерять в пути. Мы обдумывали разные варианты, но в итоге решили остановиться на главной сюжетной линии: на событиях, изложенных в игре, и героях, к которым сами успели привязаться.

Больше всего нам хотелось сохранить в другом формате ключевые особенности оригинальной видеоигры: необходимость постоянно делать мучительный выбор и необходимость чем-то жертвовать. Или кем-то. В игре будут уже известные всем игравшим в «Мор» Бакалавр, Гаруспик и Самозванка, а ещё Приближенные. Здесь тоже будут постоянно происходить события, угрожающие жизни тех и других. Если с ними не справится никто из героев, за дело возьмутся Приближенные — а их жизни куда более хрупки.

В то же время компьютерный «Мор» нам копировать не хотелось — зачем повторять то же самое? Конечно, настольная версия отличается от цифровой по природе своей: живые люди всегда упрямее, великодушнее и непредсказуемей персонажей, которыми управляет компьютер. Но всё-таки нам захотелось дерзнуть и сделать то, на что оригинал не решился, — в самом деле подарить волю Чуме.

В настольной версии Чума — всего лишь один из игроков. Правда, совсем не такой, как остальные.

Что же получилось?

Наша игра рассчитана на двух, трех или четырёх игроков. Действие происходит на всем известной карте города. Игроки смогут оказаться в положении Бакалавра, Гаруспика, Самозванки и Чумы — невидимой, но оттого не менее страшной.

Каждый ход на карте происходит некое событие. Для врачей или Приближенных это — миссия, которую необходимо завершить. Только так они и могут прийти к победе (причем победитель будет один!). Для Чумы же это — наживка и возможность догнать своих жертв. Каждому из игроков придётся взвешивать приоритеты и решать, что важнее: поосторожничать и соблюсти свою безопасность? Или как можно скорее сделать шаг к победе?

А может, важнее всего — не дать победить сопернику?

У каждого из врачей будет своя колода дополнительных действий, отражающая их характер, историю и способы справляться с трудностями. Чуме же предстоит играть в стелсе, незаметно перемещаться по карте, заражать кварталы и выискивать жертв, чья жизнь особенно важна для жизни города и чья смерть окажется для него фатальной.

Схватка будет не очень долгой (60–80 минут), но очень напряжённой.

Дальнейшие подробности я расскажу позже: сейчас игра находится на стадии рабочего прототипа, и мы его активно шлифуем. Мы будем держать вас в курсе! А за новостями можно следить на нашем сайте.

Ох.

Признаем: мы подозревали, что у наших начинаний есть поклонники. И всё же мы поражены. Нам и в голову не приходило, что мы соберём больше 60 000 $ — больше четверти всей суммы! — за первые часы кампании. (Деньги текут столь широкой рекой, что, пока мы писали это обновление, пришлось сменить в нём число. Не один раз.)

Спасибо вам огромное! Всем и каждому. Воздержися от напыщенных банальностей в духе «это для нас большая честь» и «надеемся вас не подвести». Просто помните, что где-то в Москве (и не только) кучка людей постоянно обновляет вкладку «Поддержавшие», читает каждое имя и улыбается, нездорово сверкая глазами.

Спасибо. Скоро мы напишем что-нибудь более осмысленное.

(И отдельное спасибо за поддержку The Chinese Room, Tale of Tales и Брайану Фарго. Мы очень любим их игры, и нам чрезвычайно льстит, что это чувство взаимно.)